Второй малой родиной для многих депортированных немцев стала Тюменская область

Немцы Поволжья. Это небольшая категория людей в нашем районе, которые волей обстоятельств оказались здесь. Многие из них награждены медалями «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны» и «Ветеран труда». Так сложилось исторически, что в 1941 году, когда началась война, немцам пришлось уехать вглубь страны – их депортировали в Сибирь. Среди выселенных – целые семьи – Руль, Шульц, Майер, Райзих, Руссу, Эльзессер, Воллерт, Гефеле, Шмидт, Штейнле, Квиндт, Миллер… Список можно продолжать бесконечно. Моя фамилия – Миллер. Это фамилия мужа, но во мне тоже течёт немецкая кровь. Мои предки носили фамилию Квиндт.

Сейчас уже почти не распечатывают фотоснимки, сейчас их так много, что не поместятся ни в один альбом. А раньше фотографии ценились больше, ведь их нужно было проявить, напечатать… Люблю старые фотокарточки – на них запечатлены моменты давно ушедших лет. Глядя на знакомые и дорогие лица, словно возвращаешься назад, в детство. На первой странице моего старого альбома – фотография прабабушки и прадедушки, ещё молодых и счастливых…

Это сейчас я знаю, что произошло в далёком 1941-м, когда немцы Поволжья были отправлены в Сибирь. А в детстве никогда об этом не задумывалась, просто знала, что бабуля, Альвина Фридриховна Квиндт, – немка. Что она ездила "на родину" и брала с собой мою маму, тогда ещё маленькую девочку. А мама теперь вспоминает, как на Волге хорошо, какие там сады с фруктовыми деревьями…

Но тем не менее бабушка всю жизнь прожила в Юргинском районе. Когда она приехала сюда, ей было 13 лет. Пришлось учиться русскому языку, привыкать к новому месту жительства, к новому климату.

Альвина Фридриховна Квиндт

Я помню её дом в Северо-Плетнёво, так ясно мне всё видится – и обстановка в доме, и двор, и сам дом – небольшой, но крепкий. Детские воспоминания всегда ярче. Помню, как она вставала очень рано, ставила тесто. А когда я просыпалась, на столе уже были пирожки и большие пироги с ягодами, с яблоками. Они называются "кухен" по-немецки, но мы до сих пор произносим немного не так – "кхуго", как будто с украинским "г".

Альвина Фридриховна Квиндт-Моторина. И дедушка, Василий Васильевич Моторин. То, что дедушка нам не родной, я узнала не так давно, потому что это невозможно было определить по нему. Насколько он любил меня с сёстрами! Иногда родные так не любят. Мне даже кажется, что мы похожи с ним внешне.

У мамы два брата и две сестры, она – старшая, и её вырастила и воспитала именно Альвина. Мама рассказывала, что жила у бабушки, а к родителям ходила как в гости. Позже вся семья переехала в Сыктывкар, а Ирина, моя мама, осталась в Северо-Плетнёво.

Бабушка работала дояркой в колхозе "Путь к коммунизму", затем в столовой. Награждена медалями "Ветеран труда", "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны", "50 лет Победы в Великой Отечественной войне". А дедушка всю жизнь проработал трактористом. Их дом просто сиял чистотой, огород всегда содержался в порядке, а кроме того, было хозяйство – корова, поросята, козы, куры. Они всё успевали, никогда не сидели без дела. Когда в доме собирались все родственники, бабушка накрывала богатый стол. Всегда этот дом был, что называется, полной чашей.

А по вечерам вязала носки, одна пара у меня сохранилась до сих пор, хотя бабушки нет с нами уже больше двадцати лет. Читала немецкие книги, показывала мне картинки и рассказывала. А я только потом поняла, что это было Евангелие. Весь сервант был в наших фотографиях. Тогда у нас был фотоаппарат Polaroid, можно было делать моментальные снимки. На них как раз запечатлена наша большая семья.

Она умерла зимой. Не внезапно, потому что болела, потому что перенесла две операции… Приехала из Коми её дочь, моя бабушка Вера. Всем было тяжело и горько, дедушка остался один. Он умер спустя несколько лет у нас, в Юрге. Но похоронены они почти рядом в Северо-Плетнёво.

Последние несколько лет своей жизни в Юргинском жила бабушкина сестра, Мария Фридриховна. В 2009 году как ветеран труда она получила квартиру в Юрге.

Мария Фридриховна Квиндт

В один из визитов я решила поспрашивать её о депортации. Рассказ получился небольшим, он записан слово в слово: "Это было в 41-м году, 22 июня заявили: "Война". А потом нас оттуда убрали, с родины (село Драйшпиц (Верхняя Добринка) Камышинского района Волгоградской области). Люди плакали. За скотом никто не управлялся. За хлебом ходили далеко на склад, урожай был хороший тогда. Дали время на сборы с 22 июня по 6 сентября. С собой взяли продукты, мясо засоленное, вещи. Нагрузили нас на подводы и повезли в Камышин. Ждали долго. Затем посадили в товарные вагоны, где возили скот. Приехали в Омутинку, там стояли подводы. Снова погрузили и повезли в Агарак – мою семью и семью брата. Приняли нас в Агараке хорошо, нельзя жаловаться. Почти всех мужчин из наших семей забрали в трудармию в Свердловск, больше мы их не видели. Какая уж тут учёба? Надо было работать в колхозе".

Марии было тогда 15 лет. Родители работали в колхозе на веялке – чистили семена для посева. В 16 лет и она пошла работать – летом полола хлеб, зимой пилила дрова для фермы, ухаживала за телятами.

В Агараке прожили год, затем переехали в Северо-Плетнёво, где уже работал комбайнером на МТС брат. В Плетнёво её направили в бригаду. С 1952 по 1979 год Мария трудилась на ферме, доила коров. Полностью выработала стаж. А последний год до пенсии не работала – ухаживала за больной мамой. После смерти матери жила одна. Она хорошо говорила по-русски, но с очень заметным немецким акцентом, часто в речи проскальзывали немецкие слова. Я удивилась, когда узнала, что она не умеет читать по-русски. Она читала свои немецкие книги – Библию, молитвы. У неё не было телевизора. У бабы Альвины был, а у неё – никогда.

Наверное, баба Маруся (как мы её называем) – та последняя ниточка, которая связывала нас с прошлым, с нашими корнями. Совсем недавно её не стало.

Мы ведь уже всё забыли, а может и не знали. Ни языка, ни традиций. Спасибо маме, что она готовит ещё эти национальные блюда, в названиях которых бабушкин дом, моё детство. Это и "кхуго", и вкуснейший "ривель-суп" (не знаю, как это правильно пишется).

Судьба – странная штука. Я вышла замуж и теперь ношу немецкую фамилию. А бабушка моего мужа тоже была сослана в Сибирь, когда началась война.

Паулина Андреевна Миллер (в девичестве Гердт) родилась 19 мая 1915 года в селе Драйшпиц. После депортации работала истопником в Бушуевской школе, затем сторожем в РайПО. За многолетний труд была награждена медалями "Ветеран труда", "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны", "50 лет Победы в Великой Отечественной войне".

Паулина Андреевна Миллер (в девичестве Гердт) с внуками

Вместе с мужем Александром Егоровичем воспитали шестерых детей. Александр Егорович Миллер родился в 1913 году, ушёл из жизни – в 1986. А Паулина Андреевна прожила почти 90 лет. Никто не помнит, чтобы она с кем-то ругалась – ни с родными, ни с соседями. Ко всем относилась благожелательно. Её жизнь, такая непростая, полная лишений и трудностей, – достойный пример для потомков…

Мой муж Дима вспоминает, как она пекла вкуснейшие лепёшки без сковородки – просто на плите русской печки. В доме всегда было уютно, вкусно пахло выпечкой. Она умела готовить, наверное, все немецкие блюда! Думается, это был очень гостеприимный дом. А в хозяйстве ничего не пропадало. Люди, которые пережили войну, лишения и голод, очень бережно относились и к продуктам, и к вещам.

Александр Егорович Миллер с родными.

Паулина с сыном Фёдором на коленях. Возле Александра Егоровича – дочь Ирина

Некоторые предметы были привезены с Поволжья. В фондах краеведческого музея теперь хранится немецкий стул Марии Фридриховны Квиндт, до сих пор очень крепкий! Сохранились и немецкие книги с молитвами.

Конечно же, с собой везли не только материальное, ехали с большой верой в сердцах, которую сохранили и здесь, на новом месте, несмотря на процветающий в те годы атеизм. Возможно, благодаря вере наших бабушек и мы вернулись к истокам, стали христианами. Мы православные, но обязательно поминаем в молитвах и наших усопших лютеран, ведь Господь у нас один.

Тяжёлая доля выпала на судьбу русских немцев. Уехать с Волги в Сибирь... Местное население относилось вначале не очень хорошо – немцы всё-таки, война идёт. Но потом привыкли. Увидели, что люди это добродушные, трудолюбивые, честные. Всю жизнь многие прожили здесь, в нашем районе. Кто-то возвращался домой. Знаю, что бабушка Альвина ездила на Волгу, на родину, но не осталась там, вернулась в Плетнёво. Кто-то уехал в Германию. Но у многих здесь родились дети, большинство остались в Юрге.

А меня всё удивляет, как причудливо переплетаются нити судьбы. Я не знаю, были ли знакомы Паулина Миллер и Альвина Квиндт. Они ехали из Верхней Добринки, жили в одном районе… А вот теперь женаты их потомки. Всё не случайно в нашей жизни. Не случайно произошла и депортация немцев в годы Великой Отечественной войны. Если бы не было этой ситуации, не было бы нас. И я горжусь, что наши бабушки были такими сильными и мужественными и достойно прожили жизнь.