От героев былых времён

Как майский гром, салют над Юргой. Над центральной площадью, храмом Святой Троицы, сквером с молодыми тонконогими деревцами. Над памятником воинам-юргинцам. Ритуальное место. Парень с гранитными скулами – барельефный символ памяти землякам, не вернувшимся с фронта. 69-я весна Победы. Такая молодая и солнечная! Флагштоки с кумачовыми стягами. Песни военных лет. Многолюдно, как никогда. Около четырёх с половиной тысяч наших земляков было призвано защищать Отечество в годы войны. 2444 – больше половины – не вернулись домой. Память о них жива. Неразрывна связь поколений. Печальное наблюдение: на скамейке для ветеранов всё больше и больше с каждым годом свободных мест. Наверное, впервые я не вижу среди фронтовиков Степана Павловича Горчакова, офицера в отставке, награждённого за годы войны орденом Великой Отечественной войны I степени, орденом Красной Звезды, медалями "За победу над Германией", "За взятие Берлина", "За оборону Сталинграда", "За взятие Кенигсберга" и тремя медалями "За отвагу"!

Особенный человек

Был ли, нет он герой,

Ранен был иль контужен, –

Той военной порой

Был до крайности нужен.

(Г. Пагирев)

Постоянный гость редакции. И когда жил в Белоруссии, приезжая на родину, заходил к нам. И потом, когда уже перебрался с семьёй в Юргу. С первой встречи совершенно покоривший меня. Особенный человек – отвага и воинская доблесть, как дар! Пристрастное отношение к событиям и людям: яркие симпатии и яркие антипатии, яркая жизнь. Можно рассказывать и рассказывать. Столько удивительных неординарных событий выпало на его долю – каждая встреча с Горчаковым в редакции была увлекательной и душевной.

Разумеется, я боялась за нашу нынешнюю встречу – давно не виделись с ветераном: возраст. Оказалось, напрасно. Степан Павлович с присущим ему юмором сказал, что во всю готовится к юбилейным мероприятиям. И уж в этом году на параде мы увидимся обязательно.

Фотоархив у Горчаковых уникальный. Сотни снимков. Довоенных, когда фотографирование было настоящим ритуалом. Карточки – одна к одной – делали под стекло и вешали в доме на видное место. Дом, это, пожалуй, громко сказано о бесприютном пристанище в Крутиловой и его сиротском детстве. Отец Павел Михайлович Горчаков в 1929 году был раскулачен и сослан на Урал в шахты. Умер он в 1936 году, а следом ушла из жизни мать, оставив восьмерых детей. Детство рухнуло.

– Отец жил крепко, подходя жил, – вспоминает Степан Павлович. – В колхоз – только под ружьём. Землю свою не захотел отдать. Единолично, по найму – только не в артель. У нас в Крутиловой тогда половину мужиков раскулачили. Они выживали со всей страной, но труднее других. Умерли от голода младшие братишки. Последним похоронили Павла – в 1942 году. Степан, по долгу старшего, на всю жизнь усвоил чувство ответственности за семью, а потом и за страну. Семь классов он окончил в 1940 году. Грамотного паренька с аккуратным разборчивым почерком взяли учеником счетовода в колхоз имени Ворошилова Агаракского сельского Совета. Толковый парнишка быстро поднаторел в делопроизводстве, и в июне 1941 года Степана райисполком направил секретарём большого, по тем временам, Лабинского сельского Совета. Бойкий книгочей, он заведовал и избой-читальней.

– Начало войны нас – моих погодков – испугало не очень. И старшие говорили, что наша армия духом сильнее противника, и русский народ непобедим. Так сообщали и по сельскому радио, а своего радио мы не имели.В сорок третьем я и мои товарищи были призваны в ряды Красной Армии. Из Лабинского сельсовета – Афанасий Богданов, Павел Плешев, Ефим Бельмесов. Юргинцы Николай Некрасов и Николай Кузнецов. Николай Чирков из деревни Бучиха. С ними мы сдружились во время службы в учебном полку. Из Лабино был призван на фронт ставший Героем Советского Союза Николай Батурин.

Степану Горчакову тогда было полных шестнадцать лет. Добавил годков – на фронт рвался. В учебной роте подготовка была серьёзная, дисциплина нешуточная. Огневая, строевая, тактика. Умываться новобранцы бегали к проруби. В одних нательных рубашках – в тридцатиградусный мороз. Никто не болел. Разве солдата свалит простуда? Командиры-фронтовики знали, что к чему, стремились дать настоящую боевую закалку.

На запад!

Ни сил, ни жизни не жалея,

Все, как один,

Туда, где боем воздух вспорот,

В огонь и дым…

(В. Рождественский)

Весной сорок четвёртого курсантам присвоили звание ефрейторов и отправили на передовую. Река Великая в Псковской области. Повезло: земляки оказались в одной 245-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии 3-го Прибалтийского фронта. А ещё Сергей Моторин из Вагая, Николай Панфилов, Иван Третьяков из Омутинки. В одной дивизии воевал Яков Горлатов – житель Коровинки Хмелёвского сельского Совета. Степан Павлович старательно вспоминает имена однополчан. Достаёт тетрадку, где записаны имена, звания, адреса.

– В пехоте наш брат подолгу не задерживался: ребята гибли, выбывали по ранению. Летом был тяжело ранен мой друг Николай Романович Некрасов. Помню, как приходилось хоронить ребят прямо на поле боя: младшего сержанта Павла Черепанова, рядовых Сергея Моторина, Николая Панфилова, Михаила Ушакова. Они сложили головы в Балвском районе Латвии. В советское время я приезжал навестить своих погибших однополчан: там был установлен памятник, пионеры ухаживали за местом захоронения наших солдат. В школьном музее хранились фотографии и документы. И Степана Павловича впервые ранило на латвийской земле. "Молодец – держишься! Желаю так воевать и дальше!" – сказал ему тогда командир.

Степан Павлович обстоятельно рассказывает об ожесточённых боях в местечке Рекаво, где попали в окружение, где много солдат погибло при прорыве. Полки укомплектовали вновь прибывшими – и снова в бой. На подступах к Риге погиб командир 343-го гвардейского стрелкового полка старший лейтенант Анатолий Иванов. Не пощадил и его вражеский металл.– Наши войска подошли очень близко к защитным линиям врага, – вспоминает ветеран. – Холмистая местность, леса позволили ему надёжно закрепиться. Без боя не отдавали ни пяди земли. 904-й стрелковый полк получил приказ нанести врагу главный удар. Я был командиром миномётчиков первого взвода первой роты. Приказ нужно было выполнить любой ценой. От разведки поступили сведения о расположении огневых точек противника. Заговорил вражеский пулемёт. Сержант Кругляк поднял роту в атаку. В траншеи врага полетели гранаты, и вот мы уже в окопах противника. Короткими перебежками продвигаемся вперёд. Оказывается, у Рекавы несколько вражеских оборонительных полос. Враг усилил огонь артиллерии и миномётов. Тяжело приходилось. Об отступлении даже никто не думал. На войне как на войне. Воздух раскалён до предела. Смерч разрывающихся снарядов. Одна за другой четыре контратаки противника. "Ни шагу назад! Биться до последнего патрона!" – отдал приказ командир роты. Мы ворвались в Рекаву!

Наступила оглушительная тишина. Степан Павлович с товарищами хоронили погибших. С болью в сердце прощались с боевыми товарищами. Из карманов гимнастёрок вынули комсомольские билеты и фотокарточки, чтобы потом передать родным. Была глубокая ночь, а наутро – в атаку! Освобождать укреплённый район – село Кангара.

– Символично, что освобождали города и сёла Латвии воины разных национальностей. Плечом к плечу с нами шли латышские парни. Всем была тогда "нужна одна победа". И за ценой, как в песне, никто не стоял.

Тринадцатого октября была освобождена Рига. Степан Павлович после ранения остался в составе 343-го гвардейского полка 119-й гвардейской стрелковой дивизии второго Прибалтийского фронта.

Продолжение читайте на страницах "Призыва".