Огонь войны души не сжёг

Война – страшное слово. Это кровь, боль, горечь утрат. Люди, которые прошли войну, запомнили её глаза, полные слёз, горя и смерти. Давно отгремели канонады, травой заросли землянки. Но память и боль от прошедших боёв бередят незажившие раны страны.

Память... Человеческая память бережёт и сохраняет то, чего уже нет, что давно прошло, и воспроизводит в сознании прежние воспоминания. Даже самые страшные, самые жуткие.

Война... Жестокое слово, лишающее людей сил, но не сломившее их веры и надежд. Вой-на, которая оставила родным лишь письма с фронта, боевые награды и ту самую частичку, которая до сих пор соединяет нас с прошлым – память. Но со временем медали теряются, письма желтеют, а память остаётся, ведь она вечна.

Со старых, выцветших фотографий на нас смотрят красивые молодые лица, и у каждого из них своя судьба, опалённая войной. Многие из них погибли, отдав свою жизнь за Родину. Нет, наверное, такой семьи, где война не затронула бы жизни людей. И те люди, которые прошли через суровые испытания, через пекло и ад, будут помнить эти страшные тысяча четыреста восемнадцать дней, которые перевернули весь мир. Не обошла война и нашу семью.

Мой отец Иван Анисимов родился в 1913 году в многодетной семье. Образование у папы всего 6 классов. В те годы молодёжь рванулась к знаниям – школа комсомольской молодежи, ФЗО, разные курсы... Из его рассказов знаю, что он жил в общежитиях, из еды – хлебушко из ржаной муки да картошка.

До войны плотничал, работал на тракторе, в жатву садился на комбайн, даже вздымщиком работал, собирая живицу. Приглядел красавицу Капитолину и вскоре сыграли свадьбу. В 1940 году появилась я – Тамара.

Через год – война. Слёзы и горе пришли в каждый дом, наступило тяжёлое военное время. Борьба с фашистами шла везде: в небе, на земле, на море. Какие муки пришлось перенести нашему народу: холод, голод, пытки, издевательства! Но люди, совершая свои ежедневные подвиги, выстояли! Они прошли свой путь от жизни к смерти и к бессмертию.

Ушёл на фронт и Иван Иванович Анисимов. Был зачислен в156-ю танковую бригаду, в отдельный зенитный батальон, отправили под Харьков.

"Фашист нас там побил, – рассказывал папа. Пешком двинулись в Горький на переформирование. Получили пушки… и на Сталинградский фронт".

В его воспоминаниях были отдельные военные картины. "Танк зацепил пушку, повёз. Мы – расчёт – сверху у башни. Начался бой. Первый снаряд упал в нашу пушку, второй – в бок танка. Нас волной сбросило, двух артиллеристов убило, меня контузило. Это было лишь начало".

Полтора года стоял отец в обороне Ленинграда. "Неприятельская авиация не прекращала свои бомбёжки. Земля содрогалась от разрывов бомб. Кажется, немцы хотят смешать нас с землёй. Их боевые машины идут непрерывным потоком и сбрасывают, и сбрасывают бомбы", – вспоминал папа. Иван Иванович был награждён медалью "За оборону Ленинграда".

Затем брал Выборг, участвовал в форсировании Финского залива. "Нас – коммунистов и комсомольцев – построили перед блиндажом, сказали: "Задача –зацепиться за тот берег". Выдвинулись десять лодок, в каждой по семь человек. Нашу лодку миной перерезало, в живых остались только двое. Одной рукой за лодку держался, другой подгребал. А по нам беспрестанно палили. Добрался всё-таки до каменистого островка. Немцы несколько раз в день налетали бомбить. Вода в заливе была бурой от крови и грязи". За этот бой папу наградили орденом Отечественной войны I степени.

Орден Славы III степени получил за взятие Орши. Поджог тогда гранатами два танка. Страшно замирает сердце, когда думаешь про те огненные годы. Бои шли непрерывно.

Войну папа закончил на Балтийском море. Затем его направили в Восточную Пруссию. Домой сержант Анисимов вернулся только в декабре 1945 года. Не любил говорить о войне, но когда приходилось рассказывать, в его глазах стояли слёзы.

Иван Иванович Анисимов был награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями "За победу над Германией", "В память 250-летия Ленинграда".

Тяжёлые были годы. Солдаты возвращались домой. Мирная жизнь налаживалась. В народе есть поговорка: "Дом не построил – значит, не жил". Папа для своей семьи срубил три. Первый – в Бушуево. Немудрёный домишко, без затей. Второй – в Володино. И третий, как мечту, которую вынашивал в окопах, в Юргинском. Два года строили. Хороший получился дом. Но папе хотелось чего-то необычного. Решил облагородить, отчеканить карниз. Собирал досточка к досточке, ночами вырезал пилочкой фигуры. Сделал оригинальные наличники. Узоры придумывал сам. А какие ворота он смастерил! Люди шли мимо и останавливались. Однажды проходил старичок – полюбовался красотой, низко поклонился и пошёл дальше. Исстари ведётся поклонение рукотворной красоте, как святыне. Многие юргинцы помнят ворота Ивана Ивановича с орденом Великой Отечественной войны. Звезда светилась огнями, так как в середине были ёлочные игрушки, подсвеченные электрическими лампочками.

После войны папа работал заведующим складами. Принимал от колхозов зерно, отправлял в разные регионы нашей страны. Затем устроился в МТС прорабом по строительству домов для сотрудников, занимался ремонтом комбайнов, осенью убирал зерновые. Раны не давали покоя. Пришлось сменить работу на более лёгкую. Стал трудиться наладчиком оборудования в пекарне.

Ранения не давали покоя, сильно болели простуженные ноги. Слёг. В 1988 году его не стало. Но жизнь прожита не напрасно: Иван Анисимов оставил яркий след. Как нам не хватает сейчас простого доброго взгляда нашего папы, дедушки и его мудрого совета.

Наши ветераны – это удивительное поколение. Они стояли насмерть и побеждали в жестоких боях даже тогда, когда горела земля, крошились камни, плавилось железо. И несмотря ни на что сохранили в себе умение сочувствовать чужой боли, сострадать, быть и оставаться человеком в любых, самых нечеловеческих условиях.

Каждый год 9 Мая мы идём в Бессмертном полку с нашими отцами и дедами. Оформляем уголок памяти возле дома. Я участвовала в акции "Лес Победы". Посадила две именные сосёнки.

Победа. Об этом мечтали все. И победа пришла весной. Мы живём в XXI веке, но одно из страшных событий XX века – Великую Отечественную войну – будем помнить вечно.